Настоятель храма – священник Александр Елатомцев. Родился в 1972 году в Казахстане в городе Степногорске в семье врача. Жил в Семипалатинске, а с начала 1980-х годов – в Москве. Учась в старших классах средней школы, будущий отец Александр пришел к вере под влиянием православной духовной литературы.

Его духовником стал протоиерей Димитрий Смирнов. По его благословению Александр Елатомцев окончил медицинское училище и несколько лет работал медбратом в городской клинической больнице №50 города Москвы, одновременно учась на пастырско-богословском факультете Свято-Тихоновского Православного Богословского Института, который окончил в 1996 году.

А уже в следующем году, 9 марта, рукоположен во священника митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием и назначен настоятелем храма Рождества Христова в селе Рождествено Московской области, в котором служит по сей день. Отец Александр женат и воспитывает на данный момент восьмерых детей.

Отец Александр о храме Рождества Христова:

В Рождествено, точнее, в соседнюю деревеньку Зеленково, я ездил на дачу к родителям моей жены. Мысль возродить здесь приход родилась у меня, студента выпускного курса Московского православного Свято-Тихоновского богословского института, сама собой. Однажды, когда я, в очередной раз проезжая мимо разрушенного храма, задал себе вопрос: «Если не я, то кто?», было принято решение. Посоветовался с женой, которая только-только родила нашего первенца – Ефросинью. Супруга меня поддержала. Ее не остановило даже отсутствие зимнего жилья (дом в Зеленково летний). Я получил благословение своего духовного отца, настоятеля московского храма Святителя Митрофана Воронежского протоирея Димитрия Смирнова, который, хотя и удивился моему решению, отговаривать не стал.

Мои родители, как и родители моей жены, люди светские, воцерковлялись вслед за детьми. Родные не сразу поняли меня, когда я, еще учась в школе, стал ходить на службу, слушать проповеди, исповедоваться. Но, глядя, как происходило мое постепенное воцерковление, пришла в храм и моя мама, стала петь в церковном хоре (вообще-то она врач-невропатолог). Я учился звонарскому ремеслу, помогал в алтаре на богослужениях, поступил в богословский институт. И все шло к тому, что останусь в родном приходе. Но… приехал сюда. Многие недоумевали, не понимая, на что я надеюсь. А я уповал на помощь Божию, которая должна сопутствовать такому делу. Господь дал мне веру, что все получится: и приход восстановится, и храм поднимется из руин, и эту мою веру Он не посрамил. С ней в 1997 я был рукоположен и начал здесь служить.

Первым делом храм был расчищен от зарослей на крыше и мусора внутри здания. За десять лет до этого деревья уже вырубали, но они уже успели вырости заново. Березы на кирпичной кладке росли очень хорошо. Корни их прямо по сводам спускались до самой земли. Во время выкорчевывания этих деревьев один из боковых сводов рухнул. До этого он висел на корнях деревьев. Остальные боковые своды было решено разрушить и переложить заново. Остался нетронутым только центральный свод.

В это время службы проходили в пустующем клубе. Первая служба прошла на Пасху в 1997 году. Потом в здании храма были заложены дыры, через которые в советское время проезжали трактора за удобрениями, и восстановлены своды. Затем сделали сначала временную крышу, потом постепенно завершили работы по художественному оформлению куполов. Первая служба в самом храме, точнее, в его полуразрушенных стенах, прошла на Рождество. Окна затянули пленкой, наскоро настелили в одном из приделов дощатые полы. Пусть холодно, пусть без отопления, но престольный праздник мы праздновали в храме!

Затем водрузили крест над куполом. И храм был оштукатурен снаружи и изнутри. Весь цикл реставрационных работ был сделан полностью и можно было бы уже начинать заниматься росписью, если бы не селитра. Из-за селитры, которую в здании храма хранили в послевоенное время и которая впиталась в стены, начала отваливаться вся штукатурка. С наружной стороны храма была сбита вся штукатурка и верхний слой кирпича. Пришлось все штукатурить заново.

Первоначально после постройки в храм отоплялся через систему каналов, расположенных под полом, в которые запускался теплый воздух, обогревал храм и выходил под его окнами. Эта система восстановлению не подлежала, потому что сейчас нет специалистов, которые могли бы это восстановить. А остатки древней печи в подвале храма сохранились. Подвал был раскопан во время реставрационных работ, но никаких вещей, кроме этой печи там не было найдено. И в этом подвале был поставлен сначала угольный, а позже газовый котел. Первым этапом восстановления руководила Марина Юрьевна Горячева, а позже архитектором являлся Владимир Яковлевич Кузнецов.

Люди, которые отдыхают в соседнем с нами доме отдыха «Снегири», достаточно состоятельны. Не все они, конечно, бросились помогать нам. Но я ходил, стучал в разные двери, просил… Мир не без добрых людей. Первый наш благодетель сделал мощное финансовое вливание, благодаря которому храм был подведен под крышу. Этот человек и сейчас не оставляет храм своей заботой. Появились у нас другие благодетели. Каждый этап восстановления храма связан с кем-то, кого Господь посылает нам в помощь. На месте дома отдыха когда-то было имение графа Ивана Павловича Кутайсова, судьба которого напоминает историю жизни арапа Петра Великого – Ибрагима Ганнибала.

Прославил фамилию Кутайсовых сын Ивана Павловича и его супруги Анны Петровны – герой Отечественной войны 1812 года генерал Александр Иванович Кутайсов, в 28 лет погибший на Бородинском поле. С его именем связана романтическая история. До войны с Наполеоном Александр Иванович намеревался свататься за княжну Анастасию Борисовну Мещерскую. Об их любви было известно всей армии, а Василий Жуковский посвятил ей трогательные строки в оде «Певец во стане русских воинов». И кто знает, не история ли любви молодого Кутайсова и княжны Мещерской описана Львом Толстым в «Войне и мире»?

Иван Павлович и Анна Петровна Кутайсовы были похоронены в храме, в фамильном склепе. При реставрационных работах в правом приделе храма был обнаружен этот склеп. По словам местных жителей, после войны своды склепа обвалились и внутрь стали лазить всякие хулиганы. Они извлекли оттуда черепа и стали их катать по деревне. В этом каялся на исповеди один из участников кощунственного действа, совершенного во времена, когда храм стоял поруганным и обезглавленным. Учителя Рождественской школы собрались на субботник и забросали обвалившийся склеп кирпичами и землей. Благодаря этому все остальные останки графа Кутайсова и его жены сохранились до нашего времени. Помимо самих костей в слепе еще были обнаружены остатки гроба, части мундира с золотым шитьем, остатки обуви. Гроб был украшен различными латунными табличками с эпитафиями. При раскопках были найдены только поломанные таблички, а позднее неизвестные подкинули к стенам храма одну целиковую табличку. По-видимому она была также в свое время извлечена из склепа вместе с черепами. Все это хранится у нас. Для останков храмоздателей мы сделали новые дубовые гробики, в которые их поместили, и 9 сентября 2001 года их перезахоронили, отслужив панихиду по  полному чину.

Усадьба от Кутайсовых переходила по женской линии. Владели ей Голицыны, Толстые. При одном из Толстых, правнуке маршала Кутузова, была устроена школа, точнее, начальное училище, от которого после перестройки остались лишь руины. Сейчас это здание восстановлено и в нем с 1 сентября 2005 года разместилась православная школа «Рождество». Мы нашли документы, свидетельствующие о жизни приходской школы. В ней преподавали священники: настоятель храма Рождества Христова Василий Иванович Стогов, его сын Владимир Васильевич и дочь. Их родственники передали дорогие для нас фотографии, которые теперь составляют часть альбомов, посвященных истории храма. В краеведческих книгах мы нашли описание быта приходской школы, заметки о том, как детки учились, откуда было пропитание: «Хлеб свой, а горячее – от попечителя».

Потихоньку мы и живем. Как будто одна семья. Так и задумано изначально, что приход собирается вокруг духовного отца. «Каков поп, таков и приход». Эту пословицу обычно произносят с иронией, но ведь в ней глубокий смысл. Вся жизнь приходского священника должна быть положена на то, чтобы создать семью вокруг храма – сообщество людей, которые тебя поймут, утешат, поругают, если ты не прав, простят, помогут исправиться. И, совершая молитвы, просят помощи у Бога.

Как бы ни была человеческая жизнь покалечена, храм – это больница для всех. Для тех, кто имеет полную семью, неполную, для тех, кто всего лишился и остался один. Храм – это та первоначальная семья детей Божиих, которая Богом задумана. Поэтому мы и нашу приходскую газету назвали «Одна семья». Чтобы каждый прихожанин для себя эту семью осознал и с этим сознанием жил. Да поможет нам Бог!